Бренда Майєрс-Павелл И еще скажу такое: как бы все ни начиналось, окончится оно иначе. Возможно, пока все хорошо. Студентка юридического факультета, возможно, скажет, что у нее только благополучные клиенты, которые находят ее через агентство, что она работает не на улице, а только в гостиничных номерах по предварительной договоренности. Но если кто-то впервые причинит ей боль – тогда она в полной мере осознает свое положение. Рано или поздно всегда находится какой-то придурок, за которым в комнату проникает еще трое или четверо друзей, все вместе тебя жестоко изнасилуют, а потом идут вместе с твоим телефоном и деньгами. И вдруг у тебя не остается ни средств к существованию, ни возможности заработать, ведь ты вся избита. Таковы реалии проституции. Три года назад я стала первой женщиной в штате Иллинойс, у которой были удалены по личному делу все предыдущие судимости за проституцию. Это произошло после введения нового закона, лоббируемого Чикагским альянсом против сексуальной эксплуатации (Chicago Alliance Against Sexual Exploitation) – организацией, борющейся за снятие криминального бремени с жертв секс-индустрии. Женщины, пережившие пытки, манипуляцию и промывание мозгов должны иметь статус потерпевшего, а не преступника.

В то же время я постоянно чувствовала страх. Я не понимала, виновата ли я в том, что со мной происходит. Может быть, это со мной что-то не так, думала я. Хотя я была умна, постепенно забросила обучение. В начале 1970-х я уже совсем не умела говорить "нет". Если соседские ребята говорили, что я им нравлюсь или что-то хорошее для меня делали, я ни в чем им не отказывала. В четырнадцать у меня было двое детей от соседей, две маленькие девочки. Бабушка начала говорить, что я должен что-то зарабатывать, чтобы прокормить этих детей. В хате не хватало еды, не было почти ничего.

Однажды я спросила бабушку, что делают женщины. Она отвечала: "Снимают трусики перед мужчинами, а те дают им деньги". Я еще подумала: "О, я тоже так буду делать!" – ведь мужчинам уже случалось снимать с меня трусики. Как сейчас вспомнить, я еще неплохо справлялась. Одна в доме, я развлекалась в компании воображаемых друзей, с которыми пела и танцевала. Ко мне наведывались воображаемый Элвис Пресли, воображаемая Дайана Росс со всей своей группой Supremes. Думаю, это помогало мне в жизни. Я была довольно общительной девушкой и много смеялась.

Физическое насилие было ужасным, но самое плохое – это умственное насилие. Они говорили такие вещи, которые прилипают к тебе и подавляют, которые потом не можешь сбросить. Сутенеры – искусные палачи, они хорошо умеют манипулировать. Иногда тебя будят ночью, приставив к виску пистолет. Другие же иногда притворяются, что тебя ценят, и ты уже начинаешь чувствовать себя Золушкой перед встречей с Принцем. Сладким и волшебным голосом они просят: "Сделай для меня только это, а потом будут одни удовольствия". Ты думаешь: "Ну хорошо, моя жизнь и так уж ни к черту, еще немного гадости ничего не изменит". Но удовольствия так никогда и не наступают.

– Мне, на самом деле, как-то все равно. С одной стороны, если это все будет официально, нам же придется раскрыться и все узнают, чем ты занимаешься, а с другой стороны, возможно, кому-то это поможет избежать тех же заболеваний, стать более защищенными. – Родные, близкие, друзья знают, чем вы занимаетесь? – Вообще никто особо не знает, чем я занимаюсь. Все, кто что-то знает о том, чем я зарабатываю себе на жизнь, то либо сами по этому делу, либо каким-то образом этого касаются.

Бренда Майєрс-Павелл И еще скажу такое: как бы все ни начиналось, окончится оно иначе. Возможно, пока все хорошо. Студентка юридического факультета, возможно, скажет, что у нее только благополучные клиенты, которые находят ее через агентство, что она работает не на улице, а только в гостиничных номерах по предварительной договоренности. Но если кто-то впервые причинит ей боль – тогда она в полной мере осознает свое положение. Рано или поздно всегда находится какой-то придурок, за которым в комнату проникает еще трое или четверо друзей, все вместе тебя жестоко изнасилуют, а потом идут вместе с твоим телефоном и деньгами. И вдруг у тебя не остается ни средств к существованию, ни возможности заработать, ведь ты вся избита. Таковы реалии проституции. Три года назад я стала первой женщиной в штате Иллинойс, у которой были удалены по личному делу все предыдущие судимости за проституцию. Это произошло после введения нового закона, лоббируемого Чикагским альянсом против сексуальной эксплуатации (Chicago Alliance Against Sexual Exploitation) – организацией, борющейся за снятие криминального бремени с жертв секс-индустрии. Женщины, пережившие пытки, манипуляцию и промывание мозгов должны иметь статус потерпевшего, а не преступника.

Я также провожу внешкольные клубы для девочек – таких, как я была в 1970-е годы. Обычно мне достаточно побыть с девушкой несколько минут, чтобы определить, угрожает ли ей опасность. Но снаружи эти девушки очень разные. Одна может быть очень тихой, замкнутой, не подводить глаз, а вторая – шумной, наглой, постоянно ищущей неприятностей. Обе они страдают от домашнего насилия, но борются с этим по-разному. Единственная общая черта – то, что они никому об этом не рассказывают. Лишь со временем, осознавая, что я тоже прошла через то, что они проходят, они начинают со мной делиться. Мы поддерживаем отношения с 13 девушками, которые закончили школу и учатся в техникумах, а некоторые и в университетах, получив стипендию. Они пришли к нам в 11, 12, 13 лет уже разрушенными. Но сейчас они направляются к звездам.

Однако у нее есть мечта, мечта встретить мужчину, который заботился бы о ней, обеспечивал ее и ребенка, и ей никогда больше не пришлось бы вернуться в профессию. По понятным причинам девушка называет только свое имя, поскольку даже среди самых близких людей не все знают, чем она занимается. Дальше наш разговор с девушкой, которая уже 16 лет оказывает интимные услуги за деньги, и еще пока до сих пор ждет своего Ричарда Гира.

Дочерей воспитала моя тетя в пригороде, и они выросли отличными людьми. Одна – врач, а вторая работает в уголовной юстиции. Мы с мужем недавно усыновили моего маленького племянника – и вот, вдруг, в 58 лет я стала той мамой, которая болеет за ребенка с футбольных трибун. Итак, я здесь, чтобы сказать вам: даже после такой беды, после таких травм – есть жизнь. Есть жизнь, после того, как тебе говорили, что ты – ничто и никогда никем не станешь, что ты и копейки не стоит. И я имею в виду не какие-то крохи, а большую и полноценную жизнь.

И немного конкретики… Проституция в Украине запрещена. Непосредственное предоставление сексуальных услуг подпадает под административную ответственность - штраф до 3200 гривен или общественные работы. Однако за содержание публичных домов или сутенерство предусмотрено более жесткое уголовное наказание вплоть до лишения свободы на срок до 15 лет.