Я заработала 400 долларов, но не стала тратиться на такси. Я уехала домой на метро и отдала почти все деньги бабушке, которая не спросила, откуда они у меня появились. На следующей неделе я вернулась на то же место. Бабушка, похоже, была довольна, когда я снова принесла домой деньги. Но на третий раз двое мужчин, угрожая пистолетами, запихали меня в багажник своей машины. Они поступили так потому, что у меня "не было представителя" на той улице, как они это назвали. Но на тот момент я видела лишь немного света в багажнике, а потом снова лицо этих двух мужчин с пистолетами. Сначала меня увезли в открытое поле и там изнасиловали. Затем – в гостиничный номер, где они заперли меня в шкафу.

Бренда Майерс-Павелл начала работать шлюхой в начале 1970-х, когда была еще ребенком. Ниже она описывает, как втянулась в "уличную работу" и почему тридцать лет спустя посвятила жизнь тому, чтобы помогать другим юным девушкам не попасть в ту же ловушку. Предостерегаем, что некоторых эта статья может неприятно поразить. С самого начала жизнь возвращалась ко мне не лучшей стороной – но я, как могла, старалась ее развернуть.

– Мне, на самом деле, как-то все равно. С одной стороны, если это все будет официально, нам же придется раскрыться и все узнают, чем ты занимаешься, а с другой стороны, возможно, кому-то это поможет избежать тех же заболеваний, стать более защищенными. – Родные, близкие, друзья знают, чем вы занимаетесь? – Вообще никто особо не знает, чем я занимаюсь. Все, кто что-то знает о том, чем я зарабатываю себе на жизнь, то либо сами по этому делу, либо каким-то образом этого касаются.

К тому же клиенты часто ведут себя жестоко. У меня пять раз стреляли, 13 раз резали ножом. Не знаю, почему эти мужчины на меня набрасывались. Все, что я знаю – общество создало им для этого комфортные условия. Они приходили со своей яростью, психической болезнью или что там у них было и срывали все это на проститутке, зная, что я не пойду в полицию, а если бы даже и ушла, никто меня серьезно не воспримет. Вообще мне очень повезло. У меня были знакомые – красивые девушки, так и погибшие на улице.

Дочерей воспитала моя тетя в пригороде, и они выросли отличными людьми. Одна – врач, а вторая работает в уголовной юстиции. Мы с мужем недавно усыновили моего маленького племянника – и вот, вдруг, в 58 лет я стала той мамой, которая болеет за ребенка с футбольных трибун. Итак, я здесь, чтобы сказать вам: даже после такой беды, после таких травм – есть жизнь. Есть жизнь, после того, как тебе говорили, что ты – ничто и никогда никем не станешь, что ты и копейки не стоит. И я имею в виду не какие-то крохи, а большую и полноценную жизнь.

Там я была в безопасности и имела все, что мне нужно. Я не должна волноваться об одежде, еде или зарабатывании денег. Мне сказали, что можно не спешить и оставаться здесь сколько нужно. И я осталась почти на два года. Мое лицо зажило, а вместе с ним и моя душа. Я снова стала собой. На примере Эдвины Гейтли я узнала, какая глубокая связь может существовать между женщинами, сколько доверия, любви и поддержки они могут давать друг другу.

Бренда Майєрс-Павелл И еще скажу такое: как бы все ни начиналось, окончится оно иначе. Возможно, пока все хорошо. Студентка юридического факультета, возможно, скажет, что у нее только благополучные клиенты, которые находят ее через агентство, что она работает не на улице, а только в гостиничных номерах по предварительной договоренности. Но если кто-то впервые причинит ей боль – тогда она в полной мере осознает свое положение. Рано или поздно всегда находится какой-то придурок, за которым в комнату проникает еще трое или четверо друзей, все вместе тебя жестоко изнасилуют, а потом идут вместе с твоим телефоном и деньгами. И вдруг у тебя не остается ни средств к существованию, ни возможности заработать, ведь ты вся избита. Таковы реалии проституции. Три года назад я стала первой женщиной в штате Иллинойс, у которой были удалены по личному делу все предыдущие судимости за проституцию. Это произошло после введения нового закона, лоббируемого Чикагским альянсом против сексуальной эксплуатации (Chicago Alliance Against Sexual Exploitation) – организацией, борющейся за снятие криминального бремени с жертв секс-индустрии. Женщины, пережившие пытки, манипуляцию и промывание мозгов должны иметь статус потерпевшего, а не преступника.

– Конечно, бывают. И со мной случалось, но уже тоже давненько. Это все случается, когда ты не знаешь человека, когда кто-то дал телефон. есть девушки, которые занимаются самодеятельностью и лезут туда, куда не надо. Мою подругу клиент очень сильно избил, до полусмерти, правда, это было не в нашей стране. – Желание клиента ограничивается только интимными услугами или, возможно, они еще что-нибудь просят? – Знаете, есть и такие, которые просто хотят поговорить, или посмотреть и «подрочить», или просто выпить вместе, но ни разу и не затронут все время.

Итак, однажды вечером – это была, к тому же, Страстная пятница – я вышла на угол улиц Дивижен и Кларк и заняла место перед гостиницей "Марк Твен". На мне был костюмчик стоимостью 3 доллара 99 центов, дешевые туфли из кожзаменителя и яркая оранжевая помада, которая, как я считала, прибавит мне немного возраста. Мне было четырнадцать, и я проплакала всю ночь. Но это я сделала. Мне это не нравилось, но пять мужчин, с которыми я успела встретиться в ту ночь, показывали мне, что и как делать. Они видели, что я очень юная, и, казалось, им это нравилось.

Все это – типичное поведение сутенеров, цель которого – сломить волю девушки. Меня держали там долгое время. Я умоляла их выпустить меня оттуда, потому что была голодна, но меня выпустили только тогда, когда я согласилась на них работать. Некоторое время, около полугода, они торговали мной, как собственностью. Домой меня не отпускали. Несколько раз я пыталась скрыться, но меня ловили и делали мне очень больно. Позже меня перепродали другим сутенерам.